– Сколько раз у тебя в карьере было так, что подошли и прямо сказали, в лицо? Мне кажется, немного, и поэтому у тебя так много конфликтов.
– Ну какие конфликты? Давай по порядку.
– Семак – раз.
– Семак все сделал так, чтобы я не продлил контракт. Я все равно мог продлить, в два раза понизить зарплату. Но я же прекрасно понимал, что тогда продаюсь за деньги, условно – за два миллиона евро сижу в запасе и, как Саня Ерохин: либо кубковый боец, либо на 5-7 минут в добавленное [время].
Как это, знаешь, табличку поднимают на 90-й, вот оно! Дзюба-тайм начинается, разойдись, бразильеро, я иду. Оп-оп… ой, не успел, что ж ты будешь делать…
То есть у меня был осознанный выбор: или я продаюсь за деньги, или иду своим путем – играть в футбол. Был бы я молодым, может, еще бы за что-то цеплялся. Но сейчас я так не смогу, я себя знаю. Поэтому и принял такое решение. Да, неожиданное.
Как я его принял? Мы ехали с последней игры, уже приземлились в Москве, и я думаю: «Все, уходим. Надо двигаться дальше». Не могу сидеть в запасе и просто смотреть. Если мне некомфортно, деньги не удержат.
И заметь, я же ничего против «Зенита» не говорю. Хоть раз что-то сказал? Единственное: что «Зенит» из Санкт-Петербурга превратился в Рио-де-Жанейро. Я соврал? Нет. Россияне же вообще там не солируют, они по праздникам играют.
А по поводу Семака… На месяц я просто исчез с его радаров. Семак не только со мной так. Он нам с Оздоевым даже слова не сказал. Разве это конфликт?
А потом, когда он идет и тянет руку: «Артем, Артем!» Я просто повернулся и сказал: «Не надо мне тянуть руку, я не хочу с вами здороваться, не хочу вообще с вами как-то соприкасаться. Все, до свидания». Это не конфликт, – сказал бывший нападающий «Зенита», выступающий за «Акрон».