21 декабря Дикиджи одержал победу на чемпионате России в Омске.
– У тех, кто катался после вас, набралось в совокупности такое количество ошибок, что невольно впору задуматься о невыносимом напряжении последней разминки. Доводилось ощущать, что нервы слишком шалят и вы перестаете контролировать ситуацию? Или подобный стресс, напротив, вас мотивирует?
– Мне кажется, я в любой разминке катался бы одинаково – хоть в последней, хоть в первой. Я, правда, давно в более ранних разминках не был, не помню уже те ощущения.
– Не справляться с нервами вам тем не менее доводилось даже в этом сезоне.
– Это да. Не выдержал напряжения на «Мемориале Панина-Коломенкина». Это был мой первый старт в сезоне после болезни. В короткой программе я точно так же, как в Омске, коснулся рукой льда на приземлении с лутца, получился прямо идентичный прокат – с той лишь разницей, что тройной аксель я на тех соревнованиях докрутил.
А в произвольном прокате все пошло наперекосяк. Вместо флипа вторым прыжком у меня стоял риттбергер. Я сделал на нем бабочку, сразу после упал с сальхова, выбился по времени, за что получил еще один штраф. Был на каком-то сумасшедшем стрессе. Наверное, сказалось, что худел, много работал, вот и накрыло меня – даже на родителей сорвался. Потом, разумеется, помирились, но выдать такое на первом же старте было не очень приятно.
– Зачем нужно было худеть? Не под четверной же аксель?
– Нет, просто привык в период соревнований немножко сбрасывать вес, хотя бы полкилограмма, чтобы полегче было прыгать. Это получается даже не специально. На адреналине чувство голода обычно уходит.
К тому же, когда тренировки совсем ранние, я предпочту подольше поспать, а не вставать по будильнику на завтрак. После тренировки максимум, что ем – какую-нибудь курочку с рисом, совсем немножко. Ну а после соревнований, когда добираемся до отеля, вроде как уже не хочется ничего есть, максимум шоколадку. Думаешь скорее о том, чтобы спать поскорее лечь. Вес при таком режиме начинает гореть сам по себе, – рассказал Дикиджи.