– Александр Викторович, что отметите на этой неделе?
– В первую очередь – интервью канадского форварда Бобби Кларка.
– Это любопытно. Почему?
– В хоккейных СМИ его, к счастью, особо не заметили, но оно вызвало шок у многих ветеранов советского хоккея. Не один я возмутился тому, что этот чудак Кларк на черное говорит белое.
– Поясните, Александр Викторович.
– Понятно, что многие наши современные репортеры – как чистый лист бумаги. Они мало что знают и помнят, покорно ретранслируют чужие мысли, а возбуждаются разве что с одной темы – СКА.
Хотя на самом деле это интервью – идеологическое оружие, в стиле печально известных по соседней стране кружевных трусов от ЕС, а в данном случае – от НХЛ. Кларк размахивает ими у хоккейной России перед носом – иноагенты наслаждаются запахом, а несчастные люди, страдающие беспамятством, всему верят.
Вот это разрушение исторической памяти, ее переписывание – самое опасное. Мой долг, уж извините за громкие слова, – этому помешать.
– В чем видите разрушение?
– Половина интервью – откровенное вранье. Никаких провокаций со стороны хоккеистов сборной СССР и никаких якобы случайных ударов по Валерию Харламову не было! Именно в чистой игре было преимущество наших сборных и клубных команд, поэтому от стычек мы всячески уходили. Да и в те годы мы не понимали, зачем они вообще нужны.
Теперь о Кларке. Он известен большинству советских хоккеистов по умышленному удару сзади, в самую незащищенную область – голеностопной чашечки. Так он сломал не одного Валерку Харламова.
Скажу за себя. Пересекался с Кларком дважды, в клубной серии и на чемпионате мира. Он ничего не делал в лицо, бил фирменный удар именно сзади, исподтишка, в концовке проигранного матча. Ничего случайного – все продумано!
И еще. Сами североамериканские ребята Кларка не переваривали – и говорили о том, что в НХЛ именно такие приемчики он себе как раз не позволял. Ведь там за эти вещи сразу голову отрывали, а драться с теми, кто покрупнее, Кларк не любил. Трус! – сказал двукратный олимпийский чемпион.
Бобби Кларк о травме Харламова в Суперсерии-1972: «Да, я ударил. Но меня это не беспокоит. За такую серию и все, что в ней происходило, не извиняются»