– Ты сказала, что одарена с точки зрения силовых показателей. Это создает проблемы с весом?
– Мне никогда не предлагали менять вид, хотя я часто об этом задумывалась – наверное, физиологически и антропометрически я не идеальная высотница. Это мое мнение. Может, получилось бы в тройном прыжке или в длине. Мои данные требуют значительно больше усилий, чтобы показывать результаты в высоте, чем у классической высотницы, которая худая сама по себе.
За счет склонности к набору мышечной массы я быстро добавляю в весе и затем тяжело вхожу в соревновательную форму. Этот вопрос стоит очень остро – после каждой силовой тренировки я отекаю, и нужно время, чтобы эффект прошел, а затем следующая силовая – и так по кругу.
– Как с этим ты справляешься? Бывают кризисные моменты?
– Я лет в двенадцать познакомилась с диетами и всей этой темой. Стало очевидно, что я вырасту, скажем так, массивнее, чем сверстницы, у которых другая физиология. До начала силовых тренировок я была очень худой, тростиночка, килограммов на пять меньше сверстниц того же роста. А затем – начало силовых, пубертат, и вопрос встал очень остро.
Кризисы пережила уже много раз. И, наверное, они еще не раз повторятся, пока я нахожусь в данном виде спорта. Это очень тяжелые периоды, когда ты делаешь все для того, чтобы вес ушел. Мы до сих пор работаем во многом по советским методикам, не у всех в тренерском штабе есть понимание, что каждый спортсмен индивидуален. То, что у меня другая физиология, вызывает вопросы: «Ты что, просто не можешь не есть?»
У них нет осознания, что, если я даже не буду есть, мои мышцы от этого никуда не денутся, отеки после силовых не исчезнут волшебным образом. Сложно с этим работать, и моментами, бывает, руки опускаются. Это, наверное, самая тяжелая тема в моей спортивной карьере, прочие с ней рядом не стоят.
– У тебя были мысли, что годы в таком жестком режиме контроля веса могут сказаться на здоровье, что за это придется платить?
– Да, для меня это очевидно. На самом деле это очень страшно для любой девушки. Хочется же какой-то простой человеческой радости – семьи и так далее. А ты думаешь: возможно ли подобное с учетом таких проблем?
Меня это больше всего пугало, наверное, в подростковом возрасте, когда у меня были самые большие проблемы с телом. Я не могла адекватно оценивать сама себя, свой вес, свой рацион, и все превращалось в кромешный ад. Не хотелось бы, чтобы такое повторялось у современных девочек.
– Доходило до страха взвешивания, когда ты подходишь к весам и думаешь: надо снять белье и вынуть заколки из волос, чтобы цифры были поменьше?
– С этим живешь, и, наверное, пока я не закончу свою спортивную карьеру, так и будет продолжаться. Со временем, конечно, это все уйдет, но это очень большой вопрос именно времени, – сказала чемпионка России в прыжках в высоту.