– За годы в фигурном катании не перестаешь слышать мнение, что все судьи куплены, что судейский корпус – мафиозная структура. Это справедливо?
– Я могу просто ответить «нет», и на этом тема будет исчерпана. Но все-таки предлагаю порассуждать. Процесс судейства очень сложен. Как говорил тот же Писеев, хороший судья должен знать две вещи – сам предмет и настроение в бригаде. Да, бывает очень много спорных случаев, когда можно поставить чуть больше или чуть меньше. В старой системе боролись с неадекватными оценками, новая это существенно ограничивает, но определенный допуск судейского мнения в ней есть.
Всегда ищут виноватого. Легче всего все свалить на судью – это и тренерам удобно, и спортсменам, и федерациям разных стран. Поэтому претензии к судьям были, есть и будут. И это не специфика фигурного катания, это специфика любого судейства.
Судить соревнования по фигурному катанию очень сложно, в каждом элементе нужно учитывать не только ошибки, но и положительные качества исполнения.
– В вашей практике были случаи, когда вам грубо предъявляли за результат?
– Конечно. Так или иначе пытаются обратиться к судьям и предъявить претензии – в разной форме. Бывает вежливо, бывает не очень. Со мной такое реже, учитывая мою позицию и вес в фигурном катании. Но чем ниже уровень судьи, тем больше ему может достаться. Так было всегда. Тренеру, родителям, руководителям кажется, что их ребенок самый лучший.
– А к критике телезрителей как относитесь?
– Каждый человек хочет быть участником процесса. Вы смотрите телевизор, выступления, вы для себя решаете, что этот лучше, а этот хуже. И вдруг вам показывают другой результат, а вы не понимаете, почему он такой. Это нормально.
Важно больше объяснять, рассказывать. <...>
– Вы были техконтролером на Играх в Сочи. Тогда разгорелся мощный скандал с тем, справедливо ли выиграла Аделина Сотникова, выдавшая «прокат жизни». Серебро Ким Ен А для многих стало вопиющим фактом. Дошло даже до разговоров о чемоданах денег, которые заносили судьям. А вроде и отомстить на следующей Олимпиаде в Корее обещали...
– Ни чемоданов, ни даже чемоданчика не было, ха-ха. Поймите, ты можешь договариваться сколько угодно, но все зависит от спортсмена. Все эти «договоры» бессмысленны, потому что мы не знаем, как спортсмен прокатается. Решения в Сочи принимались не мной лично, а технической бригадой, состоящей из представителей разных стран. Мы поставили то, что считали правильным, и с этой позиции не отступаем.
А претензии после соревнований действительно были. Даже угрозы присылали, настоящие. Были телефонные звонки, электронные письма. Обещали «достать» и «заставить заплатить», – сказал Лакерник.