Много веков назад испанский исследователь Понсе де Леон искал "Фонтан молодости" - источник, который возвращает молодость тому, кто пьет из него или купается в нем. Сегодня некоторые ученые поддерживают эту мечту.

Они считают, что генная инженерия или создание лекарств против старения могут продлить жизнь человека намного дальше, чем это возможно в естественных условиях.

Так, австралийский генетик Дэвид Синклер считает, что такая таблетка может появиться уже через десять лет. Кембриджский исследователь Обри де Грей считает, что нет никаких причин, по которым человек не мог бы жить не менее 1000 лет.

Это, безусловно, заманчивая перспектива, которая привлекает инвесторов. В 2013 году компания Google основала компанию Calico, сокращенно California Life Company. В компании работают ученые из области медицины, генетики, разработки лекарств и молекулярной биологии. Цель Calico - "разработать мероприятия, замедляющие старение и противодействующие возрастным заболеваниям".

Те, кто боится смерти и хочет прожить как можно дольше, приветствовали бы подобные исследования. Однако многие философы и специалисты по этике скептически относятся к последствиям увеличения продолжительности жизни как для человека, так и для общества. Их сомнения напоминают старую поговорку: будьте осторожны в своих желаниях.

Для некоторых идея жить дольше не вызывает сомнений. По мнению биоэтика Джона Харриса, стремление продлить жизнь на неопределенный срок оправдано теми же соображениями, что и стремление спасать жизни. Он считает, что ученые несут моральную ответственность за это.

Однако Леон Касс, бывший советник президента США по биоэтике, рассматривает концепцию вечной жизни глубже, чем просто "жизнь - это хорошо, а смерть - плохо". Он задается вопросом: если увеличить продолжительность жизни человека, то пропорционально возрастут и его удовольствия?

Действительно ли профессиональным теннисистам понравится играть на 25% больше теннисных матчей? Будут ли Дон Жуаны нашего мира чувствовать себя лучше от того, что они соблазнили не 1000, а 1250 женщин?

Он задается вопросом, была бы жизнь столь же серьезной и значимой без смертного предела. Касс считает, что конечная точка побуждает нас максимально использовать свое время, проживать его страстно и бороться за достижение своих целей в течение того короткого времени, которое у нас есть. Другими словами, "смертность придает жизни смысл".

Философ Ларри Темкин также обеспокоен тем, будет ли что-то казаться ему новым, захватывающим или завораживающим, если он будет жить вечно. Он повторяет опасения многих философов по поводу перспективы бессмертия: все действия и переживания, которые делают нашу жизнь интересной, станут скучными и бессмысленными после тысяч повторений.

Темкин выражает еще одно философское беспокойство по поводу значительного продления человеческой жизни. Наша способность помнить, вероятно, ограничена. С возрастом мы забываем многое из того, что было в нашей жизни. Возможно, люди, прожившие 1000 лет и более, вообще забудут то, что происходило в предыдущие периоды их жизни.

Даже если бы их ранняя жизнь была записана, им было бы трудно осознать, что этот записанный опыт принадлежит им. Темкин считает, что если бы он прожил достаточно долго, то мог бы настолько отдалиться от своих первых детей, что перестал бы заботиться о них или даже вспоминать.

В этом ему вторит философ Бернард Уильямс, считающий, что долгая жизнь разрушает личность. Поскольку воспоминания теряются, а люди меняют свои характеры и интересы в течение очень долгой жизни, они потеряют связь с тем, кем они были раньше.

Уильямс считает, что попытки продлить свое существование ведут к саморазрушению. То "я", которое мы хотим сохранить, через некоторое время перестанет существовать.

Однако защитники исследований по борьбе со старением, такие как Харрис, считают, что долгожители приспособятся к своему новому состоянию и найдут новые способы ценить жизнь и наслаждаться ею.

Тем не менее, социальные и этические проблемы, поднимаемые критиками долголетия, не так легко отбросить.

Многие критики опасаются, что лечение, продлевающее жизнь, вряд ли будет доступно всем. Богатые люди, в том числе влиятельные автократы в бедных странах, смогут их себе позволить. Бедные - нет.

Перспектива 1000-летнего правления для таких, как Ким Чен Ын, лидер Северной Кореи, не слишком привлекательна.

Но, допустим, большинство людей смогут продлить свою жизнь. Если они продолжат рожать детей, то мир будет еще более перенаселенным, чем сегодня. И перспективы молодых не будут радужными, если пожилые люди с их богатым опытом будут продолжать занимать свободные рабочие места и удерживать власть.

Для того чтобы дети цвели, считает Касс, мы должны посеять семена. Расцвет молодых важен не только для них самих. Молодежь часто является источником инноваций и социального прогресса.

Харрис считает, что при таком перенаселении может возникнуть необходимость в "чистке поколений". Это означает, что власти будут определять разумную продолжительность жизни поколения и следить за тем, чтобы люди умирали по истечении своего срока. После "честной жизни" старики должны быть готовы оставить мир молодым.

Однако было бы иронично, если бы лекарство от смерти означало, что людей нужно принуждать к смерти.

Но описанные выше проблемы вряд ли станут сдерживающим фактором. Если у нас действительно появится шанс испить из фонтана молодости, многие, скорее всего, им воспользуются.

На случай, если такая возможность появится, Темкин считает, что сейчас самое время задуматься о том, почему жизнь имеет ценность. "Если ваша жизнь не имеет смысла в 70 лет, то она не будет иметь смысла только потому, что прожита намного дольше", - говорит он.